всех в преисподнюю. Но
все-таки страх понемногу проходил, и сердцебиение возвращалось к нормальному ритму.
Хорошо еще, что ее секретарша не отличалась внимательностью и вряд ли придала
какое-либо значение отсутствию начальницы, иначе за дверцей уже собрались бы все
коллеги, допытываясь у Мари, что с ней такое. Почувствовав, что она вновь
в состоянии себя контролировать, Мари выбралась из кабинки, долго умывалась, потом
вернулась наконец в офис. - У вас, кажется, всю тушь смыло, - заметила одна
из стажерок. - Дать вам мою косметичку? Мари даже не удостоила ее ответом.
Войдя к себе в кабинет, она взяла сумку и сказала секретарше, что уходит домой.
- Но ведь назначено столько встреч! - запротестовала секретарша. - Здесь не
вы даете указания; вы их получаете. Вот и сделайте так, как я говорю: отмените
встречи. Секретарша проводила удивленным взглядом начальницу, от которой за
все три года работы не слышала ни одного резкого слова. Наверное, в самом деле
какие-то серьезные неприятности: может, ей сообщили, что как раз сейчас муж дома
с любовницей, вот она и торопится его застукать? Она хороший адвокат и знает,
что делает, - - сказала себе секретарша. Скорее всего, уже завтра начальница
попросит у нее прощения. Но "завтра" не наступило. В ту ночь Мари
долго говорила с мужем и описала ему все симптомы того, что с ней происходит.
Вдвоем они пришли к выводу, что учащенное сердцебиение, холодный пот, отчужденность,
беспомощность и потеря самоконтроля - все это можно назвать одним словом: страх.
С помощью мужа Мари попыталась проанализировать ситуацию. Про себя он подумал
- а вдруг это рак мозга, - но ничего не сказал. Мари, в свою очередь, все больше
укреплялась в подозрении, что случившееся с ней - лишь начало чего-то в самом
деле ужасного, и тоже промолчала. По здравом размышлении, как и подобает умным
и зрелым людям, они попытались прийти в разговоре к какому-то общему знаменателю.
- Наверное, тебе стоит пройти обследование. Мари согласилась, но при одном
условии: никто ничего не должен знать, даже их дети. На следующий день она
попросила у себя в адвокатской конторе 30-дневный отпуск за свой счет. Муж хотел
отвезти ее в Австрию, где имеются лучшие специалисты по болезням мозга, но Мари
отказывалась выходить из дома - теперь приступы были все чаще и все более продолжительными.
С большим трудом - главным образом при помощи успокоительных - они добрались до
ближайшей больницы, где Мари прошла всестороннее обследование. У нее не нашли
никакой патологии, включая и аневризму, и это принесло хоть какое-то успокоение.
Но сами приступы беспричинной и неодолимой паники никуда не исчезли. Муж ходил
за покупками и готовил, а Мари ограничилась ежедневной обязательной уборкой, чтобы
хоть как-то отвлечься. Она принялась читать подряд все, какие только могла найти,
книги по психиатрии, но вскоре их забросила: ей казалось, что любая из описанных
там болезней есть и у нее. Самым ужасным было то, что приступы теперь стали
привычными, но все равно она чувствовала все тот же страх перед той совершенно
чуждой реальностью, в которую снова и снова попадала во время очередного приступа,
все ту же неспособность контролировать себя. К этому прибавились угрызения совести
- ведь мужу теперь приходилось работать за двоих, взяв на себя почти все домашние
обязанности. Тянулись дни, а ее состояние никак не улучшалось, и Мари начала чувствовать
- и все чаще проявлять - крайнее раздражение. Достаточно было малейшего повода,
чтобы она вышла из себя и заорала на мужа или на первого, кто под руку попадет,
после чего неизменно начинались истерические рыдания. Через несколько дней
после того, как закончился отпуск, а Мари так и не вышла на работу, к ним домой
явился один из ее сотрудников. Он звонил ежедневно, беспокоясь о ее здоровье,
но Мари не поднимала трубку или просила мужа сказать, будто сейчас занята. В тот
день он просто пришел и звонил в дверь до тех пор, пока она не открыла.
То утро выдалось сравнительно спокойным. Мари приготовила чай, они
Задать
вопрос врачу |